Пока молчат оракулы - Страница 15

К оглавлению

15

— Канцевич, — приказал Бык, — быстро к девчонке! Расспроси ее, что и как… В случае чего — бегом обратно, мы тебя прикроем.

Перебежками я добрался до девочки, то и дело прячась на всякий случай за всевозможными укрытиями. Несколько раз мне попадались трупы, в том числе и женщин, но задерживаться и разглядывать их у меня не было ни времени, ни, если честно, желания — уж слишком они были изуродованы…

Когда до девочки осталось не больше пяти метров, я поднялся из-за остатков забора и направился к ней, одновременно озираясь по сторонам. Я думал, она испугается меня, но девчонка даже не вздрогнула. Глаза ее остались безучастными, когда в них отразилась моя фигура.

Вокруг было неестественно тихо. Ни лая собак. Ни пения петухов. Ни человеческих голосов. Так не бывает вблизи жилья. Неужели всех тут убили?!.

— Ты одна здесь? — спросил я девчонку.

Не могу похвалиться большим опытом общения с детьми, особенно девчонками, тем более — в таких экстремальных условиях, поэтому в дальнейшем язык мой выдавал на-гора шаблонные фразы.

По-моему, я спросил еще, как ее зовут и где ее родители.

Но девочка смотрела на меня как на пустое место и молчала. Лицо ее, испачканное сажей, по-прежнему ничего не выражало. Оглохла она, что ли?

Лишь когда я уже отчаялся выудить из нее хоть какую-нибудь информацию, она показала глазами на колодезный «журавель».

Только теперь я увидел, что там висит. Два трупа: мужчина и женщина средних лет. Руки связаны за спиной куском колючей проволоки, к груди каждого прикреплена табличка на русском и английском (эта продуманность меня почему-то больше всего взбесила!): «ТЕРРОРИСТЫ». Судя по всему, их повесили не очень давно…

Я сглотнул сухой комок в горле и до боли в пальцах сжал свой «ган».

— Кто это сделал? — спросил девочку.

Она, не мигая, глядела на меня своими синими, но не яркими, а как бы потухшими глазами. Потом разлепила пересохшие губы и почему-то по-французски сказала:

— Туа!

Я не поверил своим ушам. Как сказал бы на моем месте Аббревиатура, у меня возник «эмоциональный стресс».

— Я?! — для большей наглядности я ткнул себя в грудь пальцем. — Ты обвиняешь меня?!

— Уи, — равнодушно проговорила девчонка с чисто русским акцентом. Сэте туа ки а тюэ ма мэр ы мон пэр.

Что переводилось, если я не забыл еще французского, как «Это ты убил мою мать и моего отца».

— Да нет, послушай, ты что-то путаешь! Разве я мог бы?..

Она не стала меня слушать.

— Дядя, а у тебя нет хлебушка? — спросила она уже по-русски. — Дай покушать, и тогда я никому не скажу, что ты убил моих родителей.

Я совсем было растерялся от таких заявлений. Но тут же понял, что бедняжка тронулась умом от неожиданного горя…

Я судорожно сбросил с плеча и, обрывая застежки, открыл свой «горб». Не помню, что я доставал и совал ей — вначале в ручонку, потом в подол ситцевого платьица, а потом просто на черный снег золы. Наверное, я отдал ей все, что у меня оставалось съестного… А в голове билась мысль: как же так, как же так?!.

— Есть здесь еще кто-нибудь, кроме тебя? — спросил я и, спохватившись, уточнил: — Живой…

В этот момент со стороны дороги, которая вела к Сосновке по берегу речушки, послышалось гудение автомобильных двигателей.

Крикнув девчонке: «Прячься быстрее!» — я рванул к лесу как на стометровке. Через несколько минут был рядом со своими.

— Ну, что там? — нетерпеливо спросил Бык.

— Девчонка в шоке, — сказал я. — Это ее родителей повесили вон на том колодце…

В деревню нагло, не скрываясь, ворвался открытый блиндер, в кузове которого сидело человек двадцать солдат. За ним следовал самый обыкновенный, обшарпанный дорогами Нечерноземья «джип». Он затормозил прямо напротив девочки, которая и не думала прятаться, и из машины через борт выпрыгнул голенастый капитан в полевой форме Сообщества. Но не это бросило меня в холод. В бинокль я увидел, что капитан похож на меня, как будто мы с ним появились на свет из одного чрева и в одно время. Так вот почему девчонка приняла меня за убийцу!..

Мой «двойник» неторопливо подошел к девчонке, которая что-то грызла (наверное, галету из моего сухпайка, подумал я, и от этой мысли мне стало еще холоднее, несмотря на жаркое солнце в зените). Офицер что-то спросил. Девочка отрицательно помотала головой. Капитан опустился на корточки и стал изучать пепелище.

«Следы!» — на этот раз меня будто обожгло. От моих полусапог с характерным рубчиком подошвы наверняка остались следы на золе!..

Капитан выпрямился и поманил девочку к себе пальцем, но она, наоборот, попятилась от него. Тогда он деловито достал из кобуры пистолет и передернул затвор.

Сбоку от меня кто-то завозился, шумно вздыхая. Я повернул голову. Лейтенант лежал на Белорусе, заламывая его правую руку, в которой был судорожно зажат СМГ, а Ромпало, пытаясь вырваться из железных тисков Быка, сдавленно сипел:

— Он же, зверуга, прыбьет дяучонку!.. Неужто мы будям смотрэть на это?!

— Нельзя, Вася, нельзя, — твердил командир. — Пойми: не для того нас сюда послали…

Ефрейтор грязно выругался и прекратил сопротивление.

А на пепелище грохнул выстрел, и он показался мне громче залпа гаубичного дивизиона. Я закусил губу, не чувствуя боли, ничего не чувствуя. Глаза мои застлала странная пелена. И из-за этой пелены до меня донесся голос лейтенанта:

— Уходим, бойз! Они будут прочесывать лес!

Солдаты весело прыгали из кузова блиндера и разворачивались в цепь.

ЕФРЕЙТОР-МОР ВАСИЛИЙ РОМПАЛО (КЛИЧКА «БЕЛОРУС»)

15