Пока молчат оракулы - Страница 30

Когда я повернулся, Дефорски в кабинете уже не было, медальон со стола исчез, а Брилер курил, откинувшись на спинку кресла.

— Хочешь кофе? — спросил он.

— Нет.

— Что: никак не можешь отойти после этакой передряги? поинтересовался он.

Я предпочел оставить при себе мнение насчет характера «передряги» и тех благодушных руководителей, которые посылают в нее своих сотрудников, а сами прохлаждаются под кондиционером, потягивая кофеек…

— Ладно, не дуйся, — сказал Брилер, достаточно верно истолковав мое молчание. — Зато большое дело ты провернул. Теперь они у нас — вот где сидеть будут!

Он так яростно сжал кулак и с таким отвращением поглядел на него, будто ухватил за хвост какое-то отвратительное пресмыкающееся.

— Как прикажешь тебя понимать? — осведомился я. — Что еще за дело? Вообще, мне с самого начала не нравилось, что придется работать вслепую. Уж слишком неопределенным было ваше задание…

— Да мы и сами толком ничего не знали, Ян! — воскликнул Брилер. — Нам хотелось всего лишь проверить одну догадку, а в результате наткнулись мы на самый настоящий клад!

— Может быть, оставим в покое метафоры, Николь? — Мне уже надоело блуждать в потемках и пытаться разгадать многозначительные заявления своего шефа.

Секунду Брилер смотрел на меня отсутствующим взглядом, потом, собравшись, спросил:

— Ты-то сам как все это объясняешь?

— Ну, если тебе интересно — изволь… Думаю, что мы каким-то образом попали в так называемый «параллельный мир». Или перпендикулярный — можно называть его, как угодно… Видимо, в том проклятом лесу имеется место пересечения наших двух миров, и в эту, так сказать, приоткрытую дверь мы и угодили… А в том, другом мире, получается, все так же, как у нас, но кое в чем историческое развитие пошло по другому варианту… Например, крупномасштабный конфликт расколол вооруженные силы на две части, которые принялись крошить друг друга в запале братоубийственной войны… А перед ЦУОРБом меня, наверное, выкинуло обратно в наш мир через другую «дыру» причем незаметно для меня… К сожалению.

— Что ж, красиво, — хмыкнул Брилер. — Но возникает ряд вопросов. Например, каким образом происходили чудесные превращения учебных боеприпасов в боевые и обратно? И не слишком ли много «дырок»-переходов из одного мира в другой вдруг открылось в последнее время? Ведь по нашим сведениям, подобные случаи имели место часто за последние годы. Ну, и наконец… Почему ты решил не посвятить субкомманданта Ченстоховича в свою гипотезу, а стал морочить ему голову своей контузией?

— Начну с конца, — сказал я. — Контузия у меня действительно имеется. На память о Пандухе, чтобы не забывать о нем. Это раз. Если бы я начал излагать генералу про параллельные миры, он бы счел, что я свихнулся от эмоционального перенапряжения — тем более, что мои предыдущие действия убедительно это подтверждали. Это два. Что же касается твоих первых двух вопросов, мне ничего не приходит в голову, кроме того, что, в сущности…

— Не следует умножать число сущностей, — прервал меня Брилер. — Это не я сказал, это старина Оккам с его бритвой… Сначала следует рассматривать самые простые версии.

— Ну, и какова же твоя простая версия в нашем деле?

В этот момент вернулся Дефорски и протянул мне медальон. При этом Роберт сиял, как пряжка ремня милитара-первогодка.

— Результаты научной экспертизы, — сказал он, — свидетельствуют о том, что носитель сего подвергался сильному энергетическому воздействию. Мощность энергопотока составляла свыше ста кильманов, — (Брилер почему-то присвистнул), — характер его не установлен, но, скорее всего, речь идет о биоэнергетике…

— Понял, Ян? — торжествующе вскричал Брилер. — Вот тебе и простое объяснение!.. А мы-то ломали голову, какого черта на стационарной орбите, прямехонько над районом учений, висел некий спутник без опознавательных знаков!..

Ты зря думаешь, что мы послали тебя совсем вслепую, успокоившись немного, продолжал Николь Брилер. Кое-какая информация о странном поведении милитаров во время и после учений у нас к тому времени имелась. Достаточно вспомнить и синдром Вюгге, при котором людям кажется, будто они проливали чужую кровь, и эффект «ложной памяти», когда бывшие милитары «узнавали» абсолютно не знакомых им людей, и, наконец, пресловутый «милитарный психоз», который выражается в приступах беспричинной агрессивности по отношению к окружающим…

Одним словом, говорил Брилер, были все основания полагать, что руководство Объединенных вооруженных сил Сообщества втайне применяет какие-то новейшие средства психогенного воздействия на военнослужащих. И мы как организация, ведущая борьбу против милитаризации человечества, за «юниверсал пис», не могли оставаться безучастными наблюдателями… Но чтобы выступить открыто против поползновений милитаристов на контроль над сознанием людей, нам нужны были доказательства. И поэтому мы послали тебя…

— Снабдив специальной аппаратурой, спрятанной в твоем медальоне, Ян, — добавил Дефорски.

— И ни слова не сказав мне о том, что меня ждет, — в тон ему сказал я.

— Извини, — сказал Брилер. — Нам важны были свидетельства неосведомленного человека. И потом, мы же не предполагали, что воздействие на психику окажется таким мощным!

— Ладно, прощаю вас, негодяев. Но и у меня есть к вам вопросы.

— Валяй, — добродушно ответствовал шеф.

— Зачем им это все понадобилось? И неужели субкоммандант ломал комедию, прекрасно зная, чем обусловлено мое буйствование в ЦУОРБе?!. И уж совсем не могу поверить в то, что меня разыгрывала вся группа лейтенанта Бикоффа!